Согласно действующему законодательству (гл. 15.1 Уголовного кодекса) конфискации подлежит имущество:

полученное в результате совершения ряда преступлений (закрытый перечень содержится в п. “а” ч. 1 ст. 104.1 УК РФ);
используемое или предназначенное для финансирования терроризма, экстремистской деятельности, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества;
являющееся орудием, оборудованием или иным средством совершения преступления и принадлежащее обвиняемому.

Некоторые разъяснения по вопросам применения этой меры (напомним, конфискация является мерой уголовно-правового характера, но не мерой наказания) содержатся в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, посвященных конкретным составам преступлений. В частности: преступлениям террористической направленности (Постановление Пленума ВС РФ от 9 февраля 2012 г. № 1), контрабанде (Постановление Пленума ВС РФ от 27 апреля 2017 г. № 12), легализации денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем (Постановление Пленума ВС РФ от 7 июля 2015 г. № 32), и др. Тем не менее, по словам судьи ВС РФ Юрия Ситникова, назрела необходимость принятия отдельного постановления по вопросам, связанным с применением конфискации имущества в уголовном судопроизводстве, тем более что им уделяется особое внимание в рамках регулирования межгосударственных отношений. Проект соответствующего постановления (далее – Проект; текст документа имеется в распоряжении портала ГАРАНТ.РУ) обсуждался в ходе сегодняшнего заседания Пленума ВС РФ.

В частности, Суд считает необходимым напомнить: поскольку конфискация может быть связана с ограничением конституционного права частной собственности, применение этой меры возможно только в прямо предусмотренных законом случаях. Таким образом, не допускается изъятие денег, ценностей и иного имущества, полученного в результате совершения не указанных в п. “а” ч. 1 ст. 104.1 УК РФ преступлений. При этом имущество, использованное в качестве средства совершения преступления, может изыматься без ограничений, но при одном условии: оно должно принадлежать обвиняемому (п. “г” ч. 1 ст. 104.1 УК РФ). Поэтому в данном случае установление собственника имущества обязательно, подчеркивается в Проекте. При конфискации же средств, предназначенных для финансирования терроризма, экстремистской деятельности, а также незаконных группировок и организаций, не имеет значения, кто ими владеет, – имущество изымается вне зависимости от принадлежности, указывает Суд. По его мнению, к такому имуществу могут быть отнесены и мобильные телефоны, компьютеры, а также другие средства связи, которые использовались как непосредственно для подготовки к совершению преступления (обучения, распространения литературы террористической и экстремистской направленности и т. д.), так и для размещения в СМИ и телекоммуникационных сетях материалов, содержащих призывы к террористической деятельности или оправдание терроризма.

Важным является разъяснение о конфискации имущества, находящегося на территории иностранного государства. Согласно Проекту его изъятие возможно, если уголовное дело рассматривается на основании международного договора Российской Федерации. Однако при доработке документа это положение может быть скорректировано – присутствовавший на заседании заместитель Генерального прокурора РФ Леонид Коржиек считает, что основанием для конфискации имущества, находящего вне пределов России, может быть и принудительное исполнение приговора российского суда на основе принципа взаимности. Он напомнил, что именно таким образом в отсутствие международного договора решается вопрос о конфискации находящихся на территории РФ доходов, полученных преступным путем, на основании приговора или постановления иностранного суда. Российский суд, рассмотрев запрос компетентного органа иностранного государства и соответствующее решение иностранного суда, вправе вынести постановление о признании и принудительном исполнении этого решения (ст. 473.1 Уголовно-процессуального кодекса).

По общему правилу арест – в целях обеспечения возможной конфискации – налагается на имущество подозреваемого, обвиняемого или лиц, несущих материальную ответственность за их действия (ч. 1 ст. 115 УПК РФ). Однако допускается наложение ареста и на имущество, находящееся у третьих лиц, – когда есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого или обвиняемого, было использовано для совершения преступления или предназначалось для финансирования терроризма или экстремизма либо запрещенных организаций (ч. 3 ст. 115 УПК РФ, ч. 3 ст. 104.1 УК РФ). В этом случае не имеет значения, установлена личность подозреваемого или обвиняемого по делу или нет, подчеркивается в Проекте.

ВС РФ намерен обратить внимание судов на то, что, принимая решение о конфискации имущества, они в первую очередь должны решать вопрос о возмещении вреда, причиненного его законному владельцу. В то же время стоит учитывать, что конфискованное имущество не может быть возвращено его законному владельцу, если данное лицо участвовало в совершении преступления, отмечает Суд. Например, не подлежат возврату предметы контрабанды, владелец которых способствовал их незаконному перемещению через границу. Кроме того, не возвращаются переданные в виде взятки или предмета коммерческого подкупа деньги или иные ценности – даже тогда, когда взяткодатель или совершившее коммерческий подкуп лицо освобождены от уголовной ответственности в связи с тем, что совершили преступление из-за вымогательства со стороны должностного лица, или добровольно сообщили о преступлении, или активно способствовали его раскрытию (то есть на основании примечаний к ст. 291 и ст. 204 УК РФ). Однако это правило не должно применяться, когда деньги передаются в качестве взятки или предмета коммерческого подкупа в рамках оперативного эксперимента или иных мероприятий, направленных на задержание вымогателя с поличным.

В Проекте указано: суд может принимать решение о конфискации имущества не только при постановлении обвинительного приговора, но и при прекращении уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям. Причем отмечается, что само по себе такое прекращение дела возможно только при условии разъяснения обвиняемому всех возможных последствий, в том числе о конфискации имущества, и отсутствии его возражений. Данное разъяснение соответствует позиции Конституционного Суда Российской Федерации по этому вопросу (Постановление КС РФ от 7 марта 2017 г. № 5-П).

Кроме того, ВС РФ призывает судей не принимать решения о конфискации имущества, которое хотя и относится к одной из перечисленных в ч. 1 ст. 104.1 УК РФ категорий, но является запрещенным к обращению либо изъятым из незаконного оборота. В таких ситуациях следует выносить акты о передаче этих предметов в соответствующие учреждения или об их уничтожении (п. 2-2.1 ч. 3 ст. 81 УПК РФ), поясняет Суд.

Также в Проекте разъясняется ряд других процессуальных вопросов. Например, указано, каким образом учитывается мнение сторон о возможной конфискации имущества, если решение по делу принимается в особом порядке (гл. 40 и 40.1 УПК РФ), определены условия, при соблюдении которых апелляционный суд может изменить решение суда первой инстанции в части конфискации имущества в сторону ухудшения положения осужденного.

Стоит отметить, что Проект принципиально поддержан и судейским сообществом, и представителями заинтересованных ведомств. Тем не менее редакционной комиссии предложено рассмотреть возможность внесения в документ некоторых изменений. Так, заместитель Министра юстиции РФ Юрий Любимов считает необходимым более подробно разъяснить, какое имущество может признаваться средствами совершения преступления (в текущей версии Проекта приведено лишь несколько конкретных примеров), и уточнить предмет экспертизы, которая, согласно Проекту, может быть назначена в случае, когда вместо подлежащего конфискации предмета изымается иное имущество (в соответствии со ст. 104.2 УК РФ).

Теги: судебная практика, судопроизводство, уголовная ответственность, ВС РФ, Генеральная прокуратура РФ, Минюст России, Леонид Коржиек, Юрий Любимов, Юрий Ситников

Мария Шувалова, ГАРАНТ.РУ