В понедельник, 6 апреля, гостем студии Радио России стал Владимир Семенович Овчинский, советник председателя Конституционного суда Российской Федерации, доктор юридических наук и заслуженный юрист России. В прямом эфире программы «Право на защиту» он поговорил с ведущей Ильмирой Маликовой и радиослушателями о противодействии преступности в России и за ее пределами, о защите детей от криминального насилия, а также о том, что сегодня в нашей стране подразумевают под фразой «гуманизация правосудия».

Ильмира Маликова: 16 марта президент России провел совещание по вопросам борьбы с преступлениями против детей. И самое главное, что на нем было сказано – борьба с такими преступлениями требует не просто дополнительных, а системных мер. По-вашему мнению, эти системные меры защиты детства разрушены или их вообще не было? Почему о них так много говорится?

Владимир Овчинский: Надо сказать, что совещание, которое проводил президент России Дмитрий Медведев – это знаковое совещание. Потому что два или три последних года правозащитные организации, ученые постоянно били тревогу по поводу того, что ситуация с преступностью против детей и с преступностью самих несовершеннолетних ненормальна. На это отвечали, что не надо драматизировать, что, в принципе, показатели преступности снижаются, что все не так плохо, что система работает. И вот, наконец, президент говорит, что положение ненормально. Почему я думаю, что вопрос сейчас стоит так остро? Потому что в условиях кризиса, который мы все сейчас ощущаем, эта ситуация улучшаться не будет. Вообще, ситуация развивается так: сначала наступает экономический кризис и негативные экономические последствия, потом – негативные социальные последствия в виде безработицы, нехватки продовольствия и прочее. А потом наступают негативнее криминальные последствия. И в криминальном смысле мы сейчас живем еще в предкризисной ситуации. Криминальный кризис у нас еще не наступил.  А вот когда он наступит, тогда мы все убедимся, что у нас увеличится количество детей, живущих в неблагополучных условиях. Потому что отсутствие работы и продовольствия увеличивает конфликтность в семьях, и те семьи, которые были благополучными, могут перестать быть таковыми. То есть, объективно, эта тенденция будет увеличиваться. Поэтому уже сейчас надо продумывать меры по предотвращению резкого скачка преступности. Нельзя допустить, чтобы кризисная криминальная ситуация переросла в острокризисную, когда правоохранительные органы работают в мобилизационном режиме. И тем более нельзя допустить, чтобы острокризисная ситуация переросла в катастрофическую криминальную ситуацию, когда правоохранительные органы, судебная система и государственная система в целом не справляются с валом преступности, в том числе, преступности несовершеннолетних.Дети – это как бы «барометр» ситуации в обществе. Если резко увеличивается преступность в отношении детей или преступность самих подростков, то это является явным признаком того, что наступила кризисная криминальная ситуация. Поэтому президент и призывает все государственные органы и, прежде всего, законодателей создать нормальную законодательную базу, которая работала бы на предотвращение и на соответствующее наказание тех лиц, которые совершают преступления против детей.

Ильмира Маликова: Самое главное направление, которое озвучил президент – это усиление уголовной ответственности для лиц, которые совершили преступления против детей. И уже пошли разговоры о том, что он отказывается от принципов гуманизации правосудия, потому что не может быть гуманизации правосудия, когда идет речь об усилении уголовной ответственности…

Владимир Овчинский: Проблема гуманизации всегда имеет двоякое значение. Одни ученые, одни законодатели и политики считают, что гуманизация должна быть направлена на общество, на защиту жертв преступлений, на защиту общества от возможных преступных посягательств и предотвращение преступлений. А другие считают, что гуманизация – это либерализация уголовного законодательства и снижение уровня уголовного наказания, проведение всякого рода амнистий и условно-досрочных освобождений, декриминализация деяний, перевод преступлений в административные правонарушения или перевод тяжких преступлений в преступления средней тяжести. То есть, понижение шкалы. Я, например, как человек, который занимается проблемами борьбы с преступностью и в практическом, и в теоретическом смысле уже более 30 лет, могу сказать, что в условиях кризиса гуманизация, подразумевающая либерализацию, будет иметь катастрофический характер и будет только ухудшать ситуацию. Сейчас некоторые ученые, некоторые законодатели вновь готовят проекты по либерализации. Это то, о чем я говорил: снижение планки наказания, декриминализация деяний, досрочное освобождение и массовая амнистия. Неужели эти люди не понимают? Какая амнистия? Какое массовое условно-досрочное освобождение? Кого мы будем освобождать и куда эти люди будут выходить?!

Ильмира Маликова: Кажется, логика здесь простая. В стране кризис и индустрия нашего ФСИНа не выдерживает. Поэтому часть заключенных надо выпустить на свободу, если они особо не опасны, установив дальше четкий контроль над ними…

Владимир Овчинский: Сейчас объясню, какова реальная ситуация в системе исполнения наказаний. Сегодня в местах лишения свободы в основном находятся лица, совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления. Три четверти всех заключенных – это именно такая категория. Это убийцы, насильники, лица, нанесшие тяжкий вред здоровью, разбойники, грабители, рэкетиры, бандиты, члены преступных сообществ, наркосбытчики.В последние годы у нас вся судебная система все-таки работала на то, чтобы случайных людей в тюрьму не направлять. Давались условные осуждения, давались исправительные работы, давались штрафы. И на это была направлена первая либерализация 2003 года. Уже в 2003 году либерализовали все, что можно, выпустили всех, кого можно было. Сейчас только опасные преступники сидят в местах лишения свободы. Сейчас и арестовывают в основном только лиц опасных.Я за то, чтобы меньше арестовывали экономических преступников. Я вообще за то, чтобы уголовные дела по экономическим преступлениям прекращались, если возмещается ущерб. Вот возместили ущерб по налоговым преступлениям, заплатили пени, заплатили штрафные санкции – зачем тогда людей в тюрьму зажать? Но что касается лиц, которые физически опасны для общества, которые могут убить, изнасиловать, ограбить, такие люди должны отбывать свое наказание. Это естественно. Что может получиться, когда начнется массовое условно-досрочное освобождение? На свободу пойдет поток людей. А из тех, кто сейчас сидит в местах лишения свободы, до 70% никогда в жизни не работали! Они выходят и даже если они захотят работать, то работу они не найдут. Особенно в условиях кризиса  всеобщей безработицы. Они будут вынуждены вновь встать на преступный путь. Недавно Александр Иванович Бастрыкин, председатель Следственного комитета при Генпрокуратуре, приводил цифры: уже в прошлом году 28 тысяч человек с тяжкими преступлениями за спиной, которые были выпущены условно-досрочно, потому что вроде бы хорошо себя вели в местах лишения свободы, снова совершили преступления, еще более тяжкие, чем те, за которые они сидели…